На полпути к могиле - Страница 22

Он усмехнулся, стиснув мне плечо.

— Котенок, ты во мне ошиблась. Если мне понадобится твоя шейка, я ни с кем делиться не стану.

Я бы ни за что не призналась, но так, с небольшой страховкой, мне было спокойнее. В мои наручные часики был встроен пейджер, который только и умел, что послать Кости несколько гудков, но эти гудки означали, что у меня запахло жареным.

— Ты не собираешься рассказать мне, за кем посылаешь? Или я узнаю со временем, после того как проткну не того, кого надо было? Ты ни словом не обмолвился, что это за личность. Боишься, что я тебя выдам?

Улыбку словно стерло у него с лица, он стал совершенно серьезным.

— Тебе не стоило знать заранее, милая. Чтобы случайно не проговориться. Чего не знаешь, того не выдашь ненароком, верно?

Он следом за мной прошел к закутку, где мы держали мои выходные платья и прочее. Поразительно, сколько места было в этой пещере. По-моему, в длину она тянулась на добрых полмили. Я зашла в импровизированную гардеробную и, выразительно глянув на него, опустила за собой занавеску. Я ни за что не стала бы переодеваться у него на глазах. Впрочем, занавеска не мешала нам разговаривать, поэтому, раздеваясь, я отвечала ему:

— Смешно подумать, как тебя беспокоят мои оговорки по Фрейду. Может, ты прослушал, когда я говорила, что у меня нет друзей. Я разговариваю только с мамой, а ее к этому делу и близко подпускать нельзя.

При этих словах в груди у меня стало пусто. Сказанное было правдой, даже слишком. Кости, каким бы он ни был, оказался похож на друга больше всех, кого я знавала в жизни. Может, он меня и использовал, но по крайней мере делал это открыто. Не врал и не притворялся, как тот же Дэнни.

— Ну ладно, милая. Его зовут Сержио, хотя тебе он может назваться и другим именем. Примерно шесть футов и дюйм, черные волосы, серые глаза, типично вампирская кожа. Родной язык — итальянский, но он свободно говорит еще на трех, поэтому в его английском проскальзывает акцент. Горой мышц его не назовешь. Он даже может показаться тебе слабаком, но не дай одурачить себя внешностью. Ему скоро сто лет, и ты представить себе не можешь его силы. Кроме того, он садист. Любит девочек — именно девочек. Скажи ему, что ты несовершеннолетняя, что пробралась в клуб по поддельным документам, — его это еще больше заведет. И еще — тебе нельзя будет сразу его убивать, мне нужна от него информация. Вот и все. Ах да, еще — он стоит пятьдесят тысяч долларов.

Пятьдесят тысяч долларов. Эти слова эхом отозвались у меня в голове. И подумать только, я собиралась спорить с Кости из-за карманных денег! Слова все звучали у меня в голове и напомнили важную подробность, о которой до тех пор речи не заходило.

— Деньги! Так вот почему ты охотишься на вампиров. Ты наемник!

Новость так поразила меня, что я откинула занавеску, хотя была только в трусиках и лифчике. Он лениво оглядел меня с ног до головы, прежде чем ответить, глядя в глаза:

— Ну да, это моя работа. Но ты не дергайся. Меня можно назвать и звероловом. Порой они нужны моим клиентам живыми.

— Ну-у! Я-то думала, ты занимаешься теми, кто тебя чем-то разозлил!

— По-твоему, если кто-то на меня косо поглядел, это достаточная причина для убийства? Да уж, ты неразборчива. А если бы я гонялся за каким-нибудь милейшим существом, которое в жизни мухи не обидело? Тебе все равно?

Я резко уронила занавеску и услышала, как с языка у меня слетают слова матери:

— Среди них нет милейших существ. Они все — убийцы. Потому-то мне и все равно. Укажи мне вампира, и я сделаю все, чтобы его убить, потому что он наверняка давно этого заслуживает.

За занавеской было так тихо, что я подумала: он ушел. Выглянув в щелку, увидела, что он стоит на прежнем месте. Его лицо на миг отразило какое-то чувство и снова стало бесстрастным. Я смутилась и попятилась в комнатушку, чтобы закончить переодевание в свое развратное платье.

— Не все вампиры похожи на тех, что убивали девушек, о которых рассказывал тебе Уинстон. Тебе просто не повезло, что ты живешь в Огайо, да еще именно в эти годы. Здесь творятся дела, о которых ты понятия не имеешь.

— Кстати, Уинстон ошибся, — самоуверенно заявила я. — Я проверила насчет тех девушек на следующий же день. Никто из них не умер. Они даже не числятся в пропавших. Одна из них, Сьюзи Кеглер, жила в соседнем поселке, но ее родители сказали, она уехала, поступила на актерские курсы. Не знаю уж, зачем Уинстону понадобилось выдумывать, но, конечно, мыслительные процессы духов для меня непостижимы.

— Черти адовы! — приглушенно заорал Кости. — С кем ты еще болтала, кроме родителей Сьюзи Кеглер? С полицией? С другими семьями?

Я не поняла, с чего он так завелся. В конце концов, никаких серийных убийств не было.

— Ни с кем. Я поискала их имена в Интернете через библиотечный компьютер, а когда их там не оказалось, просмотрела несколько местных газет и потом позвонила родителям Сьюзи под предлогом телефонной рекламы. Вот и все.

Он немного расслабился. По крайней мере, кулаки разжал.

— Больше не делай того, чего я не велю, — очень сдержанно проговорил он.

— А чего ты ждал? Что я забуду о дюжине с лишним девушек, убитых вампирами, только потому, что ты так велел? Вот видишь, об этом я и говорю! Человек не может так поступить. Только вампир может быть так холоден.

Кости скрестил руки на груди.

— Вампиры существуют не первое тысячелетие. Среди нас попадаются и злодеи, но большинство довольствуется глоточком там, глоточком здесь, так что все уходят живыми. Кроме того, будто бы твой род не оставил в мире следа злодейств! Разве Гитлер был вампиром? Люди могут быть такими же мерзкими, как мы, не забывай об этом.